WORD


НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАСПРОСТРАНЕНИЯ ХРИСТИАНСТВА

НА БОСПОРЕ
 

.В. М. ЗУБАРЬ

Боспорский феномен: греческая культура на периферии античного мира: Материалы международной научной конференции. Декабрь 1999. – СПб: Центр исследования и развития греческой культуры Причерноморья (Салоники, Греция), Государственный Музей Истории Религии министерства культуры России (Санкт-Петербурга), Институт Истории Материальной Культуры РАН (Санкт-Петербург), 1999. – cc. 321 - 326
 

Если особое место в появлении и распространении христианства в Северном Причерноморье, которое занимал Херсонес или средневековый Херсон общепризнанно, то относительно других территорий региона данных очень мало и они большей частью отрывочны, так как нарративные и археологические источники либо отсутствуют вообще, либо крайне отрывочны и недостоверны1.

Вследствие этого в реконструкции сложных вопросов идеологической жизни в позднеантичный период приобретают археологические источники. Сказанное в полной мере касается территории Боспорского царства, где уже давно известны самые ранние в Северном Причерноморье надгробия, принадлежавшие христианам.

Нельзя сказать, что вопросам проникновения и утверждения христианства не уделялось внимания. Однако, как это ни парадоксально, за исключением одной главы неопубликованной диссертации П. Д. Диатроптова2, а также его совместной работы с И. А. Емцем3, которая посвящена раннехристианским надписям Боспора, специальные работы по этому вопросу немногочисленны и написаны давно. Проблемы времени появления и распространения христианства на Боспоре, конечно, затрагивались в работах отечественных и зарубежных исследователей. Но это не может полностью исчерпать проблемы. Поэтому, как представляется, назрела настоятельная необходимость вновь обратиться к этой теме, проанализировать имеющиеся источники и предпринять попытку наметить основные тенденции, связанные с появлением и распространением христианской религии на территории Боспорского царства.

Традиционно считается, что наличии подписи боспорского епископа под деяниями Никейского собора 325 г. говорит в пользу вывода о появлении христианской общины здесь задолго до упомянутого собора. Не оспаривая самого факта присутствия боспорского епископа в Никее, следует указать, что в греческих списках отцов Никейского собора имя этого епископа пишется различно (Саатоз, Саинпиз, Саиипиа, Сааатпиз, Сайтиз, Магсиз), а в синайском и арабском он назван Домном. Причем, два последних списка были составлены в VII - VIII вв., значительно позднее собора, поэтому полной уверенности в том, что боспорский епископ действительно был на Никейском соборе сейчас нет. Ведь упоминание херсонесского епископа Филиппа в числе отцов Никейского собора в одной греческой и арабской версиях списка давно признано "позднейшим местным благочестивым измышлением".

Попутно следует обратить внимание на замечание Н. Н. Болгова о том, что в IV в. в Таврике существовали Херсонская, Боспорская и Готская епархии4. Если существование первых двух может быть безусловно связано с Крымом, то относительно Готской епархии уже давно убедительно доказано, что епископ Феофил, подпись которого есть среди участников Никейского собора, представлял на нем одну из областей, расположенных на Дунае.

К V в. относится сообщение Гермия Созомена об участии боспорского епископа в работе церковного собора в Ни комедии в 344 г. Но его нельзя связывать с Боспором Киммерийским. Сообщение Феодорита, бывшего в V в. епископом сирийского города Кира, о наличии на Боспоре епископской кафедры не может считаться достоверным, так как контекст этого сообщения свидетельствует о том, что в данном случае имелся ввиду Боспор Фракийский. Этими сведениями собственно и заканчивается письменная традиция о начальном этапе проникновения христианства на Боспор. Причем, целый ряд эпиграфических памятников и археологических материалов в значительной мере дополняют письменные источники и именно на этой основе в настоящее время можно более полно охарактеризовать процесс проникновения и особенности распространения христианской идеологии на Боспоре.

На основании имеющихся данных можно констатировать, что христианство как новое религиозное течение проникает на Боспор не ранее начала IV в., так как именно к этому времени относится наиболее раннее христианское надгробие Евтропия, датированное 304 г. В отличие от сердоликовой вставки с изображением креста и рыб из погребения некрополя у дер. Ново-Отрадное, в данном случае можно уверенно говорить о том, что, вне всякого сомнения, погребенный был адептом нового вероучения. Однако в IV в. христиан на Боспоре было немного, о чем в частности свидетельствует незначительное количество христианских надгробий этого времени и отсутствие специальных культовых сооружений. Не исключено, что ранние христиане в IV в. отправляли культ в погребальной камере и дромосе Царского кургана, а также на территории некрополя Илурата. Удаленность этих мест от столицы, где была сосредоточена общественная жизнь того времени, видимо, лучше всего свидетельствует о том, что применительно к этому времени нельзя говорить о наличии здесь сколько-нибудь значительной в количественном отношении христианской общины. Даже, если боспорский епископ и присутствовал на Никейском соборе в 325 г., что, впрочем, сейчас доказать или опровергнуть невозможно, этот факт не может рассматриваться в качестве показателя широкой христианизации населения.

В V в., особенно во второй половине этого столетия, положение меняется. В это время в некрополе Пантикапея появляются грунтовые склепы, стены которых украшаются крестами и текстами псалмов, а в официальных эпиграфических памятников боспорского царя Тиберия Юлия Дуптуна присутствует изображение христианского символа. К этому же времени, вероятно, относятся и некоторые памятники с христианской символикой, которые по крайней мере частично могли происходить из ограбленных христианских погребений. Причем, следует особо подчеркнуть, что, судя по имеющимся материалам, христианство принимали здесь в первую очередь представители правящих слоев общества, в то время как основная масса населения оставалась еще языческой. В тоже время надгробие Евсевия 436/437 г., названного в эпитафии диаконом, свидетельствует о наличии в Пантикапее определенной церковной организации, епископ которой Евдоксий, возглавлявший кафедру, участвовал в трех церковных соборах - Константинопольских (448, 459 гг.) и Эфесском (449 г.). Видимо, укрепление церковной организации и расширение круга ее адептов, благодаря в частности, видимо, активной деятельности епископа Евдоксия, привело к тому, что христианские эпитафии унифицируются и в них уже отсутствуют формулы, характерные для античных надгробий. А на надгробии Арсака прямо указано, что он был христианином. Не исключено, что упоминание в эпитафии вероисповедания свидетельствует о желании подчеркнуть этот факт, так как, судя по пантикапейскому некрополю, здесь захоронения еще совершались в массе своей по языческому обряду.

Дальнейшему распространению христианства, видимо, способствовала провизантийская ориентация боспорских правителей в конце V в. и активизация политики Византии в Северном Причерноморье. В 519 г. в Фанагории уже существовала епископская кафедра, глава которой Иоанн поставил свою подпись под деяниями Константинопольского собора. Но до полной победы христианства было еще далеко. Ведь политика христианизации, которую в начале VI в. проводил царевич Горд или Грод натолкнулась на ожесточенное сопротивление гуннских жрецов. А это в свою очередь свидетельствует, что даже в начале VI в. христианство не было абсолютно доминирующей религией и в среде населения, судя по археологическому материалу, были еще сильны языческие верования, связанные с традициями предшествующей эпохи. Но активное вмешательство византийской администрации в боспорские дела в период правления Юстиниана I, когда Боспор вошел в состав Византии, привело к началу храмового строительства в Пантикапее, Тиритаке и на территории Ильичевского городища, где вплоть до тюркского разгрома 576 г. находился гарнизон, солдаты которого являлись федератами империи, а также, видимо, в других местах современного Таманского полуострова. К этому же времени, вероятно, относится подавляющее большинство христианских надгробий, известных в настоящее время, вещи с христианской символикой, а также сведения о нескольких епископских кафедрах на азиатской стороне Боспора.

На основании всего изложенного можно заключить, что решающий шаг к широкой христианизации населения был сделан только после укрепления на Боспоре византийского влияния и укрепления позиций империи в этом районе в период правления Юстиниана I. Ведь именно в это время Боспор был включен в состав империи и в его населенных пунктах было начато церковное строительство. Но и позднее средневековый город Боспор сохранил функции крупного религиозного центра. В Псевдоепифаниевой нотиции епископов, составленной к 80-м гг. VII в., он занимал 25 место и упоминался сразу после Херсона, а в конце VII - начале IX вв. на Боспоре существовал храм св. Апостолов, где хранились христианские святыни и отправлялась служба.

Таким образом, в длительном процессе христианизации населения Боспора прослеживаются те же тенденции, что и в Херсонесе, а также Юго-Западном Крыму, где распространении и упрочение новой религии было тесно связано с целенаправленной церковной политикой Византии именно в VI в. Но, в отличие от Херсонеса и Боспора, населением Юго-Западного Крыма только в первой половине VI в. начали использоваться пряжки с христианской символикой, а христианские надгробия над могилами появляются только со второй половины VII в. Это позволяет говорить о том, что христианская идеология проникала в первую очередь в крупные позднеантичные городские центры Крыма, а уж затем к гетерогенному населению, тесно связанному с ними и находившемуся в орбите политики Византии.


Примечания:

1. Атрибуция восточной стены здания с небольшой апсидой, раскопанной в Тире, в качестве раннехристианской базилики V - VII вв. представляется излишне смелой (Самойлова Т. Л., Росохацкий А. А. К вопросу о распространении христианства в Северо-Западном Причерноморье // Матерiали II - i Миколаiвськоi обласноi краезнавчоi конференцii "Iсторiя. Етнографiя. Культура. Новi дослiдження". - Миколаш, 1997, - Т. I. - С. 32.). Против такой атрибуции свидетельствует то, что, во-первых, раскопана лишь северная стена здания, что методически не позволяет не только датировать, но и интерпретировать весь строительный комплекс. Во- вторых, в Тире до настоящего времени не известны какие-либо археологические материалы указанного времени (Мезенцева Г. Г., Иваненко И. А. Открытия в Белгород-Днестровском // АО за 1978 г. - М., 1979. - С. 369 - 370; Кравченко А. А. Средневековый Белгород на Днестре (конец XIII - XIV вв.). - К., 1986. - С. 3), что уже само по себе делает предложенную датировку весьма проблематичной. И, наконец, в третьих, использование раствора цемянки в кладке делает вполне правомерным отнесение этой стены, как и всей еще не раскопанной постройки, к первым векам н. э. Наличие небольшой апсиды в сугубо предположительном плане позволяет интерпретировать обнаруженный памятник не в качестве христианского храма, а как принципию римской вексилляции Тиры. Принципии обычно располагались в центре римского военного лагеря. Они являлись административным и религиозным центром всякого римского укрепления и, судя по кастеллям Фельдберга, Каперсбурга, Нидеробибера, Честера, Ламбесиса и других, при их сооружении строились выступающие наружу небольшие апсиды, где могли, вероятно, устанавливаться статуи почитавшихся в данном лагере божеств (Johnson А. Romische Kastelle. - Маinz аm Rhein, 1990. - S. 135; Abb. 87; 5. 141, Abb. 92; 8. 151, Abb. 99; Vinogradov V. G. Zubar V. M. Die Schola Principalium in Chersonesos // II mar Nero. - 1995/1996. - II. - 8. 143, Abb. 2.). Аналогичные апсиды известны и в термах римских военных лагерей, как, например, в кастеллях Корбридж и Заальбург Johnson А. Romische Kastelle S. 242, Abb 169.).

2. Диатроптов П. Д. Распространение христианства в Северном Причерноморье. - Автореф.... кан. ист. наук. - М., 1988. -16 с.

3. Диатроптов П. Д., Емец И. А. Корпус христианских надписей Боспора // Эпиграфический вестник. - 1995. - 2. - С. 7 - 40.

4. Болгов Н. Н. Закат античного Боспора. Очерки истории Боспорского государства позднеантичного времени (IV - VI вв.). - Белгород, 1996. - С. 105.

 

© Экклесия 2004 Все права защищены.
Напишите нам: ecclesia@list.ru