WORD

Идея светской власти в христианстве Нового Завета

А.И.Негров
(СПбХУ)

 

Канонические книги Нового Завета отражают социальную обстановку раннего христианства и выявляют объективные условия поведения человека, которые препятствовали/способствовали осуществлению целей индивидуума/общества. Идея светской власти рассматривается в Новом Завете как результат действия процессов интеграции/дезинтеграции и может интерпретироваться как социально-правовая функция/дисфункция, выявляя противоречия между бытующим и должным.


Новый Завет не конструирует конкретное политическое учение о государстве, законах, праве и власти. Это вторичная задача. Новозаветная парадигма властных отношений не предопределяет развитие той или иной модели власти и рычагов зашиты ее норм. Новый Завет свидетельствует о более существенной задаче, которую решало раннее христианство – воздействовать на отношение индивидуума к власти религиозной и светской. Ядро Нового Завета – фундаментальные по смыслу и значению заповеди «возлюби Бога» и «возлюби ближнего» (см. Мк 12.30-31, ср. Мф 22.39; Лк 10.27) – проецируют возможность достижения гармонии духовного и вещественного начала в человеке и обществе. Такая гармония возможна только посредством добровольного принятия на себя обязательств и самоподчинения. Боголюбие и человеколюбие – высшие нравственные и правовые предписания.


Сознание христианина Нового Завета можно охарактеризовать как сознание такого человека, для которого не характерно слепо следовать букве светской власти, господствующей в то или иное время в государстве, а интуитивно следователь мотивам религиозной реальности, которая для него и является первичной. Для христианина послушание Богу первично. Апостол Петр открыто заявил об этом Синедриону – высшему суду в Иерусалиме по вопросам религии и нравов (см. Деян 5.29, ср. Деян 4.19; Гал. 1.16). В период раннего христианства Синедрион выполнял функции судебной и законодательной власти, а исполнительной властью являлась власть царя.


Новозаветная теология власти полагает, что христианин, как человек «социальный», формируется в ходе процесса установления религиозных отношений с Богом и единоверцами. Он обладает способностью принимать самостоятельные волевые решения с учетом познания божественных духовных законов и церковной социальности, которая определяет его образ мысли, поведение и последовательность действий по отношению к морально-правовым требованиям или запретам, законам, гражданским обязанностям и т.д. Именно на основе такой посылки Нового Завета, блаженный Августин (354-430) провел грань между светской и духовной властью в труде «О граде Божьем».


Государственная светская социальность и религиозная внегосударственная духовность, однако, не вступают в противоречие в Новом Завете. Здесь есть призыв совершать богоугодные молитвы о государственной власти, чтобы в результате люди могли «проводить жизнь тихую и безмятежную» (1 Тим 2.2). Новозаветная «теология власти» не допускает пренебрежение государственными требованиями и запретами. Наоборот, по Апостолу Павлу (см. Рим 13. 1-6), нет власти не от Бога и всякая власть – от Бога, а «противящийся власти противится Божию установлению» (Рим 13.2; ср. 1 Петр 2.13-17). Определяя такое место и такую роль государственной власти в промысле Бога в обустройстве человеческого общества, апостол Павел постулирует христианское гражданское уважение, доверие и даже любовь к представителю власти, потому что он Божий слуга, определенный человеку и обществу «на добро» (Рим 14.4). Апостол Петр утверждает, что покорность правовым нормам, установленным государственной властью, – воля Божья (см. 1 Петр 2.13-15). Исходя из такого теологического корня новозаветного сознания, Апостол Павел призывает христианина признать себя субъектом моральных требований и правовых запретов. Такое осмысление права обуславливает принцип подчинения индивидуального материально-личного «Я» высшему общему духовному началу Вечного Бога, которое прослеживается в правовой реальности.


Иисус Христос конкретно учил, что «следует отдавать кесарево кесарю (т.е. то, что полагается и требуется государственной властью), а Божие Богу» (Мф 22.21). Таким образом, по отношению к государственному закону, христианин – слуга закона, в рамках своих религиозных мировоззрений. Начальная база правосознания и является субъективным обоснованием целостной системы светской власти в Новом Завете, и того способа, с помощью которого эта система может осуществляться. Соблюдение требований светской власти обеспечивается не принудительной силой извне, но достигается путем любви – «надобно повиноваться не из страха наказания, но по совести» (Рим 13.5).


Базовая символическая среда первичной социализации древнего Средиземноморья (в контексте Нового Завета) состоит, прежде всего, из религиозной и социальной антропологии. Реализация новозаветного сознания отношения к светской власти возможна лишь новому антропологическому типу людей. Христианская антропология утверждает, что боголюбие и человеколюбие не вырабатывается людьми в процессе их социального общения и не зависит от внутреннего мира человека вне Бога, но полностью зависит от Бога. Человек, не обновленный Духом Божьим, не имеет должной чувствительности к полезности «закона», установленного Богом или земным правителем. По апостолу Павлу, возрожденные Святым Духом люди, которые ранее «были несмысленны, непокорны...» (Тит 3.2), способны «быть прилежным к добрым делам» на пользу людям ( см. Тит 3.8). Иисус Христос, а затем и его апостолы, определяют, что отношение человека к светской власти зависит от его миросозерцания. Согласно Новому Завету, отношение к светской власти есть проявление зрелой религиозности.


В Новом Завете динамика общественных отношений особенно направлена на укрепление позиций подчинения религиозной и светской власти как соответствия нормативно-религиозным ожиданиям. Герменевтический ключ социально-правового мышления Нового Завета в том, что «не слушатели закона праведны перед Богом, а исполнители» (Рим 2.13), и еще, – «очи Господа обращены к праведным и уши Его к молитве их, но лице Господа против делающих зло» (1 Петр 3.12).


Единое социальное пространство в пределах национально-территориального господства Римского принципата (27 г. до Р.Х. – 313 г. по Р.Х) определяет его общепринятые культурные ценности и идеалы (группового или межгруппового характера). Юридически сведущие лица формировали сознание всех граждан: «имеешь право поступить так», «обязан сделать так», «так поступать не имеешь права» и т.д. В Новом Завете мы также находим стремление к утверждению в обществе законности. Из книги Деяний святых апостолов следует, что в отношении прав, свобод и обязанностей Бог не положил никакого различия между людьми (см. Деян 15.1-29). Сознание Нового Завета отрицает такую жизнедеятельность социума, которая допускает власть или привилегии, освобождение от ответственности по религиозным и нерелигиозным признакам.

Итак, новозаветная парадигма христианского отношения к светской власти представляет собой сверхсложную мегасистему, в которой соприкасаются вещественное с духовным, индивидуальное с общинным, преходящее с вечным, и в которой потребности-интересы-ценности, нормы-цели-средства человека приобретают цивилизованный правопорядок. Новый Завет использует весь комплекс теологических истин и общечеловеческих ценностей, которые побуждают объект оставаться в системе общественно-полезных отношений и ограничивать себя в негативных связях и поступках.
Отношение раннего христианства к светской власти представляет собой некое творчество через продуцирование «желаемого», основу которого составляют духовные ценностные ориентации индивида и стремление направлять свои интересы на всеобщее благо.
 

© Экклесия 2004 Все права защищены.
Напишите нам: ecclesia@list.ru